|
Он взглядом мог души коснуться,
Он видел бога изнутри,
Он всё узнав, решил вернуться
В родной Израиль в тридцать три.
Он шёл пустыней и саванной,
Не тщился в зной, не жаждал пить,
Он мог привычною нирваной
Свой сон и голод заменить.
Где Ганг руками в танце плещет,
Где лотос Шиве пьедестал,
Где тело не желает женщин,
Где не мужчина он - кристалл,
Кристалл в начальном преломленье.
Дух всех вселенных, испустив,
Он счёл в последнем исступленье
Лептонов вечный негатив.
И где Тибет глухим отрогом
Соединил звезду с крестом,
Усыновлён был новым богом
И им помазан на престол.
Ни блеск дворцов, ни благовоний
Изыск цветной, ни змей кольцо
Не привлекли. Лишь космогоний
Ведийских тайна и с отцом
Влекла неведомая встреча
Туда, туда. Из разных стран
Пророков голоса, предтечей -
Иеремея, Иоанн
Вели, вели Одной душою
К кресту, к Голгофе, на помост,
Где за простым Иешуою
Воскрес ещё один Христос!
Ты сын и бог, но что ж так краток,
Земной твой оказался век?
Какому богу - свату, брату
Преставился как человек?
В месопотамских знатных семьях
Искал тот бог приют и кров,
Когда с Олимпа в срок весенний
Был изгнан по суду богов.
Ему, властителю трезубца,
Гонителю людей и туч,
Не вызнать тайну у безумцев,
Передающих к тайне ключ
В века... Но так опять случилось,
В который век, в который раз,
Что кровь спасителя сочилась,
Но он не спас, опять не спас...
...от Бога нас...
|
